Дороже плотины «хендмейд», сделанные руками специалистов, а не техникой
Фото: Михаил Копычко (предоставлено АПБ).
Более 250 плотин построено в Беловежской пуще за последние годы. Специалисты по мелиорации, которые когда-то осушали заболоченные места, теперь их опять заболачивают.
Беловежскую пущу стали активно подсушивать лет 150 назад, хотя осушительная мелиорация разными темпами велась здесь еще со времен королевы Речи Посполитой Боны Сфорцы. Но за последние семь лет, с 2014-го, удалось вернуть в первоначальное состояние, а значит повторно заболотить или придать руслам рек их естественные изгибы, около 10% некогда измененных водно-болотных территорий.
- Обширная осушительная мелиорация заповедного леса аукнулась его болезнями, – говорит менеджер природоохранного проекта для Беловежской пущи общественной организации «Ахова птушак Бацькаўшчыны» (АПБ) Ирина Кашпей. - Так, понизился уровень грунтовых вод, и как следствие стали усыхать ели и ясени, которые имеют поверхностную корневую систему. Также стали зарастать и перестали выполнять свои функции болота. Поэтому и возникла идея попытаться вернуть экосистему пущи в ее первоначальное состояние.
В рамках совместного проекта Национального парка «Беловежская пуща», Франкфуртского зоологического общества и АПБ провели повторное заболачивание болота Дикий Никор и части уникального болота Дикое. Спрямленная когда-то небольшая речка Соломенка вернулась в свое естественное русло. А объект лесной мелиорации «Сеть каналов Жарковщина» - это заболоченный лес с длиной каналов более 20 км - прирос 105 плотинами. На Соломенке появилось 15 плотин (по числу меандров - петлеобразных естественных изгибов реки - Ред.), на болоте Дикое - 25, на Диком Никоре - 113, но планируем достроить еще.
- Плотины строятся так, чтобы обслуживать их можно было бы с минимальными усилиями, - продолжает свой рассказ Ирина. - Экосистема должна восстанавливаться самостоятельно.
- Это дорого - построить плотину в пуще?
- Смотря как ее строят - с помощью техники или вручную. И, конечно, от объемов. Например, около 1 тысячи рублей обошлась каждая из плотин на «Жарковщине» при механическом возведении - с помощью экскаваторов. Но на реке Соломенка технику использовать было невозможно, потому строили вручную, и это вышло примерно вдвое дороже. Кстати, работы по восстановлению болот в Беларуси обходятся существенно дешевле, чем такие же в странах Европы. А все потому, что мы работаем на крупных объектах. Большую часть средств на проведение этих работ в пуще выделяет одна из старейших природоохранных организаций в Европе - Франкфуртское зоологическое общество.
- Как ведется работа?
- Каждый объект проходит оценку необходимости проведения восстановительных работ, делается научное обоснование, что это действительно необходимо той или иной территории, получаются все необходимые разрешения, создается проект. А строительство - это уже самый последний этап. Кстати, к работам привлекаем местные предприятия мелиоративных систем. Те специалисты, которые когда-то осушали болота, теперь их заболачивают.
- Ирина, а почему проблемой заболачивания озаботилась организация, которая занимается защитой птиц?
- А как охранять птиц, если не восстанавливать, не сохранять места их обитания, территории значимые для их жизни? А Беловежская пуща - одно из таких мест. Многие птицы, которым грозит исчезновение, связаны с теми экосистемами, которые быстро исчезают в Европе. И это в первую очередь болота. Первые проекты АПБ по сохранению и восстановлению болот были еще в 2004 году. Тогда цель стояла сохранить вертлявую камышовку, одну из самых редких певчих птиц Европы. Сейчас, кстати, многие зарубежные экологи едут в Беларусь перенимать опыт по заболачиванию территорий.
Первые проекты АПБ по сохранению и восстановлению болот были начаты 17 лет назад с целью сохранить вертлявую камышовку, одну из самых редких певчих птиц Европы. Фото: БелТА.
КСТАТИ
Чтобы раскрутить болотный туризм понадобилось 20 лет
В последние годы стало популярным ездить с одно-двухдневными экскурсиями на белорусские болота, в частности в заказники «Ельня» и «Споровский».
- Но чтобы раскрутить болота как турмаршруты понадобилось лет 20, - замечает Ирина Кашпей. - До активных туристов на болота сначала пришли экологи, волонтеры, которые привлекли внимание к ним. И только потом были проложены эко-тропы. Это организованный способ посещения болота, который снижает риски для природы. Болота - эта действительно уникальные экосистемы, которые дошли до нас практически в первозданном облике и помогли сохраниться многим видам растений и животных. А для того, чтобы сделать болота популярными, проводится, например, и агроэкофестиваль «Споровские сенокосы» и болотный футбол.
- Ирина, в Европе популярен бердвотчинг, наблюдение за птицами. А к нам иностранные туристы едут посмотреть на пернатых?
- До пандемии таких туристов, любителей природы и птиц, в Беларусь приезжало много, потому что для них наша страна была terra incognita. Особенно активно процесс шел с 2015 до начала 2020-го. Тогда, в сезон в мае-июне в Припятском национальном парке, в Турове мест не хватало, чтобы всех туристов разместить. Бронировали поездку за год! Бердвотчинг - это перспективно и неистощительно для природы.
- Но охота бердвотчингу не конкурент?
- Почему охотники-иностранцы едут в Беларусь? Потому что наша страна для них - это край отрыва, здесь можно то, чего нельзя в других государствах. Едут они на наши лучшие природоохранные территории - Припятский национальный парк, в Беловежскую пущу, на Браславские озера. Самая прибыльная охота, самая популярная на Полесье - весенняя охота на гусей, уток, куликов, которые летят через Беларусь. В Европе охота на птиц весной, в период размножения, считается неприемлемой.
- Может ли перебить созерцание охоту?
- Объемы созерцательного туризма в некоторых странах Европы превышают объемы охотничьего. Нам сейчас кажется, что бердвотчинг - это что-то экзотическое. А на Западе, в Великобритании, в Нидерландах, например, это национальное увлечение миллионов людей. Они с детства наблюдают за птицами, знают их. Пройдет какое-то время, и мы подключимся, я уверена.
