Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

Особняки на улице Мицкевича и их владельцы: история

21  Июля 2015 г.  в 19:26 : История города Бреста

Каждое старое здание в Бресте имеет свою историю, несет свой неповторимый дух эпохи и хранит все секреты своих прежних обитателей. К сожалению, до нашего времени в историческом центре Бреста (после перенесения его на 2 км восточнее) их сохранилось очень немного и с каждым годом мы теряем их все больше и больше.

Особняки на улице Мицкевича и их владельцы: история

На сегодняшний день самыми старыми зданиями города (не считая сооружений на территории крепости) считаются два особняка на ул. Мицкевича – дома под номерами 22 и 26. Оба этих здания, построенные в первой половине XIX века, некогда принадлежали выходцу из старинного дворянского польского рода Ягминых, дважды бывшему Брестским уездным предводителем дворянства, помещику Павлу Ягмину. Кроме этих двух особняков, семья Ягминых владела еще имениями Ковердяки и Вистычи, что недалеко от города. Как же жила семья брестского помещика в середине позапрошлого века? Об этом и пойдет речь в нашем материале.

Этот род вел свою родословную с конца XVI столетия, когда некий солдат Ягмин спас польского короля Сигизмунда III от неминуемой гибели в стычке при осаде Смоленска. Милостью спасенного короля ему было даровано шляхетское достоинство с причислением к гербу «Пеликан». Сам Павел Ягмин (1794-1865) получил богатое наследство от своего отца Феликса, который умер в 1813 году. В 1831 году Павел Ягмин женился на младшей дочери помещика Брестского уезда Каликста Мержеевского, который принимал участие в восстании 1830-1831 гг. Как и подобает влиятельным помещикам того времени, семья Павла Ягмина была довольно большая. В течение пятнадцати лет в семье родились сыновья Каликст, Александр, Феликс, Август, Генрих, Адам и дочь Ева.

Убранство домов влиятельного семейства буквально дышало роскошью. Для лучшего эффекта от прикасания к эпохе, дадим слово непосредственному современнику событий, Александру Ягмину, сыну главы семейства. Как вспоминал он позднее, двухэтажный каменный дом всегда был полон народу. Его «верхний этаж занимали родители, а в нижнем были расположены четыре больших зала, богато убранных, которые открывались только к приезду знатных посетителей. …Когда приходилось приходскому православному священнику или становому приставу приезжать к нам по делам, то они подъезжали с заднего двора к управляющему…, разведав там, в каком настроении находится мой отец, решались явиться в приемную».

Особняки на улице Мицкевича и их владельцы: история

Вид на особняк с угла ул. Советской и Мицкевича. Фото начала XX в.

Распорядок дня семьи помещика был строго регламентирован: «день наш в то время начинался обыкновенно обеднею в домашней часовне, которую совершал ксендз Шимкевич и на которой присутствовали мои родители, вся дворня и крестьяне, присылаемые на барский двор для обязательных работ. После обедни крестьяне шли на работу, а мы принимались за уроки, которые продолжались до полудня, а в первом часу садились обедать за общий стол; по окончании обеда мы были свободны до трех часов, а зачем снова принимались за уроки». До 12-летнего возраста дети в семье помещика обучались дома. За их воспитание и обучение отвечали специально нанятые гувернеры и учителя, живущие также в хозяйском доме. «Мне было шесть лет, когда у нас поселился ксендз Шимкевич, чтобы преподавать нам закон Божий, мораль, польский язык, историю Польши и арифметику. Француз Биере, унтер-офицер наполеоновской армии, был приглашен для французского языка. После Биере был швейцарец Бонгард для немецкого и французского языков и парижанка Шери для повседневных разговоров».

Зимой семья Ягминых жила, как правило, в городе, а летом выезжала в полном составе в имение. Выезд семейства был тщательно продуман и походил на королевский церемониал. Вот как описывает такие путешествия, совершавшиеся его дедом, сам Александр Ягмин: «По заранее составленному маршруту, на указанные по пути постоялые дворы отправляли лошадей, затем следовала кухня со съестными припасами и поварами, после них лакеи и горничные с коврами, чтобы убрать ими предназначенные для господ комнаты. Только на следующий день после последнего транспорта, по выслушании напутственного молебна, дедушка отправлялся в путь с женою и пятью дочерями в двух огромных каретах с желтым кузовом, а сзади ехал экипаж с камердинером и старшею горничною». Естественно, что выезд в ближайшие имения и обратно был не столь помпезен, но поездка на дальние расстояния была примерно похожа.

Особняки на улице Мицкевича и их владельцы: история

По достижении 12-летнего возраста, Александр был определен в нестроевую роту Брестского кадетского корпуса. Как уже отмечалось выше, основной упор в домашнем образовании делался на изучение иностранных языков. А так как дома в семье все, в основном, говорили исключительно по-польски, то после поступления в кадетский корпус с его русскоязычной системой обучения для детей возникли определенные проблемы. Однако, как отмечал автор воспоминаний, «в корпусе я быстро освоился с русским языком, стал свободно объясняться на нем и накинулся с жадностью на учение». Но и здесь тоже возникли сложности. «Я забыл говорить по-польски до такой степени, что в обществе смеялись над моим произношением и в глаза называли москалем. Это страшно обижало меня, и я ревностно принялся восстанавливать забытые познания в польском языке».

Старый помещик стремился воспитывать своих детей в духе преданности русской короне, однако юношеский максимализм во все времена брал свое. Не исключением стал и сам автор воспоминаний. В 1863 году он вступил в повстанческий отряд бывшего воспитанника духовной семинарии Флориана Стасюкевича, дислоцировавшийся в Брестском уезде. В течении всего 1863 года Ягмин скитался с отрядом по всей Польше и только «тяжелые моральные обстоятельства вынудили меня припасть к стопам законного правительства и просить всемилостивейшего прощения». Арестанта перевели в Гродно, где им на протяжении полугода занималась следственная комиссия. Впрочем, Александру удалось относительно легко отделаться, и 13 апреля 1865 года он был выпущен из гродненской тюрьмы под полицейский надзор.

К сожалению, из воспоминаний молодого помещика не совсем понятно, какова была судьба остальных его братьев и сестры. Повествование заканчивается в 1865 году и из его рассказа следует, что отец с семьей в это время еще проживал в Бресте в одном из своих домов.

Источник: Виртуальный Брест
Автор: Олег Карпович
историк
Виртуальный Брест