Кто сказал, что в Беловежской пуще лишь царские особы охотились с размахом? Советские руководители тоже любили «оттягиваться» подобным образом. Особенно после того, как летом 1955 года Никита Хрущев нанес официальный визит в Югославию. Тогда товарищ Броз Тито пригласил главу советской делегации на остров Бриюн, где состоялась невероятно удачная охота.
Представители СССР были потрясены безупречной выучкой местных егерей, изобилием дичи и роскошью охотничьего дворца первого лица Югославии. Через год во время визита Иосипа Броз Тито в СССР была организована ответная охота на оленей в Крымском заповеднике.
В те дни ТАСС сообщал: «Ялта. 1-го, 2-го и 3-го октября президент Федеративной Народной Республики Югославия Иосип Броз Тито, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, заместитель председателя Союзного исполнительного веча ФНРЮ Александр Ранкович и сопровождающие их лица были на охоте в лесных угодьях Крымских гор и сегодня вечером возвратились в район Ялты. Охота прошла успешно. Никита Хрущев, Иосип Броз Тито и Александр Ранкович вернулись с трофеями – убитыми оленями».
Журналист ТАСС перестарался: если заповедник еще удалось спрятать за эвфемизмом «лесные угодья Крымских гор», то с трофеями вышла осечка. 17 июля 1956 года в Украине были утверждены новые правила охоты, запрещающие отстрел оленей. Кроме того, в западные СМИ просочилась информация, что во время охоты была убита самка оленя с олененком, что было преподнесено журналистами как особая кровожадность коммунистических вождей.
После поднятого шума во вражеской прессе описания «высочайших охот» навсегда исчезли из советской печати. Зато в стране появились закрытые государственные заповедно-охотничьи хозяйства (ГЗОХ), которые стали охраняться не хуже стратегических военных обьектов. В Беларуси такое хозяйство было создано на базе реорганизованного заповедника «Беловежская пуща».
«Вы думали, что это браконьеры?»
Заповедно-охотничье хозяйство – нонсенс типа государственно-общественной организации. Простым людям вход на его территорию был запрещен. Зато для высокопоставленных лиц разрешалась даже охота. Одну историю рассказал мне знакомый пенсионер, бывший лесничий из Беловежской пущи.
Однажды недалеко от конторы лесничества он услышал выстрелы. «Вообще обнаглели браконьеры. И летом уже стреляют», – подумал лесничий. Быстренько собрал своих работников, и, прихватив пару охотничьих ружей, лесная охрана выехала к месту предполагаемого браконьерства. Чуть не доехав, оставили машину и начали подкрадываться. Вдруг услышали впереди голоса. Тихо разговаривая, два человека с ружьями за плечами направлялись в сторону лесной охраны. Лесники затаились и стали поджидать.
Вот уже предполагаемые браконьеры недалеко, надо брать. Лесники приподнялись - и застыли от неожиданности. Среди высокой травы с ружьями за плечами тащили убитую косулю директор пущи и Петр Миронович Машеров, первый секретарь ЦК КПБ, первый человек БССР в тогдашней иерархии.
Скрываться лесникам было уже поздно. Да и начнешь прятаться – а вдруг кто-то из охраны высочайшего лица рядом? Того и гляди, откроет огонь на поражение. А если стоять на месте, может, и пронесет. Вот и стояли столбиками. Петр Миронович заметил лесников, оставил добычу и направился к ним вместе с директором пущи. Мило улыбаясь, поздоровался с каждым за руку. А потом засмеялся и сказал: «Вы думали, это браконьеры? А это мы».
Лебедь для музея
Большинство политических деятелей отдавали предпочтение охоте на крупного зверя, но были и исключения. К примеру, Брежнев любил поохотиться на водоплавающую дичь. Возможно, по этой причине на озере Выгоновское, одном из самых богатых мест обитания водно-болотных птиц в Беларуси, был создан филиал ГЗОХ «Беловежская пуща», а в самой пуще появилась утиная ферма. Для гурманов из Кремля руководство республики наладило даже поставку фирменного блюда «Архиерейская уха по-беловежски», которую готовили из рыбы и диких уток и, по сообщению Московской охотничьей газеты, самолетом доставляли в Москву.
Охотились в пуще не только на водоплавающих, но и на виды, занесенные в Красную книгу. Степан Кочановский, бывший директор ГЗОХ «Беловежская пуща», руководивший хозяйством в 1973-1976 гг., рассказал о появлении одного экспоната в музее – лебедя-шипуна.
– Приезжает как-то Киселев и еще один большой чин, – рассказывает Степан Болеславович. – Ну и спрашивают меня: «А у вас чучело лебедя есть в музее?» Нет, говорю. «Ну так будет, – обещают они мне. – Налетел на солнце, так неожиданно, что мы и не заметили…» Короче, угробили они этого лебедя.
Председатель Совета министров БССР Тихон Киселев тоже был заядлый охотник. Хотя он отдавал предпочтение охоте на, но и возможности пострелять по птицам не упускал. Любовь к редкостям привела к тому, что возле Выгоновского озера он добыл красного коршуна (см. фото), редчайшую хищную птицу, численность которой в Беларуси никогда не превышала 5 пар.
Интересно, что чаще всего высокопоставленные лица не хотели фотографироваться возле своих трофеев. А вот этот снимок был сделан – и сохранился. В печати публикуется впервые.
Тихон Киселев (крайний слева) во время «удачной» охоты на красного коршуна.
Просто маленькая прихоть?
С развалом CCCР новая элита уже не пряталась в лесной глухомани, чтобы пострелять. Охота начала преподноситься как маленькая прихоть высоких персон. Так, Борис Николаевич Ельцин, прилетев в июне 2002 года в Беларусь, прямо в аэропорту заявил, что приехал поохотиться в Беловежскую пущу на зубра, хотя до открытия охоты на копытных было ох как далеко. Надо ли говорить, что об этой охоте не написала ни одна газета?
«Прокололся» как-то и генеральный директор ГПУ «НП “Беловежская пуща”» Николай Бамбиза. За неделю до открытия охоты на телевизионной передаче «Выбор» обсуждалась тема – нужна или нет охота в нашем обществе. Ведущий обратился к генеральному директору с вопросом:
– Когда вы последний раз охотились?
– Неделю назад, – с радостью на всю страну ответил Бамбиза.
«Это не браконьеры. Это мы!»
