Александр Лукашенко рассказал, как начинались 24 июня его переговоры с руководителем ЧВК "Вагнер" Евгением Пригожиным по вопросу остановки вооруженного мятежа. Соответствующие заявления глава государства сделал на церемонии вручения погон высшему офицерскому составу, передает корреспондент БЕЛТА.
По словам белорусского лидера, немалая роль в организации переговоров принадлежит генералу Юнус-Беку Евкурову. В них на первом этапе также участвовал директор ФСБ Александр Бортников. "Кроме Евкурова на первом этапе и Бортникова, директора ФСБ, в этих переговорах никто не участвовал", - поделился подробностями Александр Лукашенко.
"В 11.00 он (Пригожин. - Прим. БЕЛТА) мгновенно снял трубку. То есть Евкуров его позвал, отдал ему телефон: "Вот, Президент Беларуси звонит, будешь ли разговаривать?" - "С Александром Григорьевичем буду". Я слышу их разговор. Взял трубку. Разговор - эйфория. У Евгения полная эйфория. Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать", - сказал Президент.
Александр Лукашенко отметил, что думал, "с чего зайти к нему, чтобы начать эти переговоры". "Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог", - вспомнил детали глава государства.
Лукашенко о том, как завершились его переговоры с Пригожиным:
«Долго я его убеждал. И в конце сказал: "Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада подготовлена к переброске в Москву. И, как в 41-м (ты же книжки читаешь, образованный, умный человек), мы будем защищать Москву. Потому что данная ситуация не только в России. Это и не только потому, что это вот наше Отечество. А потому что, не дай бог, вот эта смута пошла бы по всей России, а предпосылки для этого были колоссальные, следующими были мы»
