15 февраля каждый год отмечаться знаковая дата – годовщина вывода советских войск из Афганистана. Произошло это событие 33 года назад, в далёком 1989 году.
Стать военным лётчиком Александр Артющенко мечтал, ещё учась в школе. В их городе Дубно Ровенской области Украины базировался авиационный полк, и небо, в котором летали грозные боевые машины, манило мальчишек. Отец Саши хоть и работал лесником, но как офицер-артиллерист прошёл всю Великую Отечественную войну, был награждён многими орденами и медалями. Среди одноклассников Саши было несколько друзей, чьи отцы были военными лётчиками, и поэтому разговоры часто крутились вокруг авиации. Красивая военная форма с голубыми погонами к тому же гарантировала успех у представительниц прекрасного пола.
Наверное, поэтому после школы Александр Артющенко поехал поступать в Борисоглебское высшее военное авиационное училищ лётчиков имени Чкалова. Учиться довелось на пилота истребительно-бомбардировочной авиации. На первых курсах технику пилотирования осваивали на учебных самолётах чехословацкого производства Л-29 «Дельфин». Потом были полёты на МиГ-17, а на последнем курсе доверили современные по тем временам МиГ -21.
С распределением повезло: молодой лейтенант поехал служить в 16-ю армию, располагавшуюся на территории Германской Демократической Республики, в город Нойруппин, в 60 километрах севернее Берлина. Попал в истребительно-бомбардировочный полк, где на вооружении стояли уже знакомые МиГ-21.
– Лётчик становится лётчиком в полном понимании этого слова года через три после окончания училища, – поясняет Александр. – Осваивает управление самолётом в сумерках, в различных погодных условиях. Выполняются упражнения по бомбометанию, нарабатываются необходимые навыки.
Служба двигалась по накатанной колее, через пару лет Артющенко получил очередное воинское звание – старший лейтенант. А во время отпуска женился на знакомой ещё со школьных лет девушке. Привёз супругу к месту службы в Германии.
В 1982 году звену в составе четырёх человек, в котором летал Артющенко, предложили переучиться на новый тип самолётов и послужить в «жарком климате». На раздумья дали сутки.
– Тогда уже шла Афганская война, и мы все в принципе понимали, о чём идёт речь, – вспоминает Александр. – День подумали и решили ехать. Мы были профессиональными военными, хотелось попробовать свои силы, понять, насколько мы готовы как лётчики.
Наше звено транспортным самолётом перекинули в Азербайджан, на берег высыхающего Азовского моря. Растресканная земля, практически пустыня. Здесь располагалась воинская часть, в которую собирали лётчиков для обучения на новых СУ-25. Пару лет назад, такие самолёты пришли на вооружение армии. Во всём Советском Союзе тогда было человек пятнадцать лётчиков, освоивших перспективные машины.
Новые «сушки» собирались в Тбилиси, и представители завода жили рядом с аэродромом. Они устраняли всплывающие в ходе полётов поломки и недоработки ещё «сырых», только запущенных в массовое производство штурмовиков. Оттуда звено послали в Липецкий центр переподготовки пилотов, где в течение месяца шли теоретические занятия по управлению СУ-25. Затем два месяца практических полётов на штурмовиках.
– Оглядываясь назад, можно сказать, что эксперимент был ещё тот, – вспоминает Александр. – Молодых лётчиков, всего ничего отлетавших на новом типе самолётов, перебрасывают в зону боевых действий. Ведь надо хотя бы годик-полтора полетать, чтобы нормально освоить технику.
В 1980-м году два новых советских штурмовика СУ-25 появились в небе Афганистана. Эти самолёты хорошо себя зарекомендовали в боевых операциях. На следующий год туда перебросили целую эскадрилью новеньких «сушек» вместе с лётчиками. Нам предстояло заменить своих коллег, отслуживших там год.
В сентябре 1982-го года нам объявили о командировке в Афганистан. К тому времени моя жена была беременна и в ноябре должна была родить.
Транспортным самолётом эскадрилью перебросили на аэродром Шиндант, базировавшийся в западной части Афганистана. Самое первое впечатление было – это житейская неустроенность. Вся еда консервированная. Даже картошка была отвратительного вкуса: сушёная или очищенная в жестяных 5-литровых банках, где она плавала в каком-то растворе. Посуда в столовой была алюминиевая: жирные тарелки и ложки, которые никогда нормально не отмывались. Жили в казармах в комнатах по четыре человека. Окна были заклеены из-за мелкой пыли, проникающей повсюду. Если утром уходили на полёты, то к вечеру на столе можно было пальцем по песку писать. Ветер, который называли афганец, приносил настоящие бури. Лётчикам приходилось укреплять стены своих бараков мешками с песком на случай обстрелов аэродрома душманами, что было не редкость.
Вновь прибывшие лётчики совершили пару ознакомительных полётов, а потом приступили к выполнению боевых заданий. Техников кошмарили наши СУ-25, которые уже налетали за год достаточно много часов. Были они с серьёзными заводскими недоработками, которые устраняли в процессе эксплуатации. Иногда из двенадцати самолётов в воздух подняться мог только каждый третий.
Телеграмма о рождении сына пришла в Баграм с опозданием в две недели, через три пришло от жены подробное письмо. Конечно, хотелось повидать своего первенца сына и поддержать жену, но об отпуске можно было и не заикаться.
Основная задача, которая стояла перед нашей эскадрильей СУ-25, была поддержка с воздуха наземных операций пехоты. Работали по конкретным координатам целей, которые указывали авианаводчики в составе десантных групп на местности или на вертолётах. Мы выполняли своеобразную роль пожарников: где было жарко пехоте – туда нас и посылали.
Штурмовик – достаточно грозное боевое оружие: кроме двух 30-миллиметровых пушек, под крыльями размешались четыре тонны бомб или неуправляемых реактивных снарядов. Приходилось выкуривать боевиков из расщелин в горах и пещер, для этого использовали заряды большого калибра весом в 250-500 килограммов.
Потом к нам на вооружение начали поступать новые авиационные бомбы объёмного взрыва ОДАБ-500ПМВ АДАБ. Они при ударе о землю распыляли взрывчатое вещество, которое потом воспламенялось. Основным поражающим действием была ударная волна, которая буквально выбивала душманов из всех их укрытий и щелей.
Не секрет, что в афганской армии было много предателей, продававших сведения о месте проведения наземных операций советской армии. Душманы в таком случае успевали заминировать местность. Поэтому бомбам объёмного взрыва нашли ещё одно применение. Перед высадкой вертолётного десанта площадки обрабатывались бомбами ОДАБ. Воронок они не делали, зато при их взрыве от ударной волны срабатывали все мины в ближайших окрестностях.
Также «сушки» занимались минированием караванных путей и душманских троп путём установки противопехотных мин. С самолёта сбрасывали контейнер, и пиротехнические заряды рассеивали мины с заданной частотой. Бывали дни, когда приходилось делать по три-четыре боевых вылета. Самолёты готовились быстро, за 40 - 50 минут: в зависимости от навешиваемого типа вооружения. Потом техники наловчились и за 20-30 минут снаряжать самолет. Когда шли войсковые операции, пехота постоянно требовала поддержки с воздуха. Из-за нехватки исправной техники летали по очереди. Кто-то днём, кто-то ночью.
Поняв, что они уязвимы для советской авиации в дневное время, душманы стали больше передвигаться по ночам, а днём отсиживаться в горах. Пришлось и лётчикам поменять свою тактику. Заметив ночью в горах горящие фары автомобиля, первый СУ-25 сбрасывал осветительную бомбу, а второй уже приступал к штурму цели бомбами или ракетами.
Против советской военной авиации в первое время душманы в основном использовали стрелковое оружие, в частности, пулемёты ДШК калибром 12,7 мм. Днем, когда солнце светит, их не видно. А вот ночью понимаешь, что по твоему самолёту ведут огонь сразу из двух десятков точек. Мне самому не попадало, а вот некоторым моим товарищам доставалось. Сама кабина СУ- 25 отделана 23-миллиметровой титановой броней, которая полностью защищала лётчика от стрелкового оружия, сидишь как в ванной. Но когда попадали в другие части самолёта, оставались приличные дыры. Входное отверстие обычно маленькое, а на выходе солидный кусок обшивки вырван.
Во время моей второй командировки в Афганистан в 1984-1985 годах обстановка значительно осложнилась. У душманов появились эффективные зенитные комплексы «Стингер» американского производства, от которых трудно было уйти. До этого они использовали лишь старые советские ПЗРК «Стрела».
Обычно при штурмовке цели четыре СУ-25 становились над целью в круг. Один пикирует, следующий заходит и наблюдает за землей. Один раз мой ведомый сообщил, что по мне выпустили ПЗРК. Пришлось резко делать противоракетный маневр с перегрузкой 5-6 g. Как говорится, Бог миловал, ракета прошла мимо.
Когда работали с аэродрома «Баграм», наш полк СУ-25 обеспечивал операции вдоль границы с Пакистаном. Тогда просили, чтобы нашу безопасность обеспечивали истребители МиГ-23, лётчики которых на радарах видели приближающиеся самолёты противника.
В 1985-м году наш полк сменяло подразделение, которым командовал известный в будущем политик и генерал Александр Руцкой. По обычаю Артющенко со своим ведомым даже сделал несколько совместных полётов с парой штурмовиков, где ведущим летал Руцкой. Впоследствии его сбил ракетой пакистанский истребитель Ф-16, но он катапультировался и спасся.
Штатное вооружение лётчиков состояло из пистолета Стечкина - хорошее оружие. Но если тебя сбили над территорией банд формирований, продержаться до прибытия помощи было не реально. Поэтому лётчики всовывали в тесную кабину «сушки» автоматы АК со складными прикладами и запасными магазинами.
Из эскадрильи, где служил Артющенко, никто не погиб и не был сбит, а вот соседняя потеряла три самолёта. При посадке на аэродром был сбит ракетой АН-30, в котором находился штурман полка, все 12 человек, находившихся в самолёте, погибли.
Всего за свою службу в Афганистане, а это две командировки сроком два года, Александр совершил на своём СУ-25 более четырёхсот боевых вылетов. Он награждён орденом «За службу Родине в ВС СССР» 3-степени, двумя орденами Красной Звезды и несколькими медалями.
Тяжело переживал Александр, когда Афгане попал в военный госпиталь с воспалением аппендицита. Смотрел на молоденьких солдат срочной службы с ампутированными конечностями и другими тяжёлыми ранениями и чувствовал всю не справедливость войны. Одно дело профессиональные военные – офицеры, а другое - вчерашние школьники заброшенные волею судьбы в эту мясорубку.
Как рассказал ветеран, обычно к наградам представляли по итогам больших наземных операций, когда штурмовики в течение нескольких недель прикрывали огнём пехоту.
По негласному обычаю того времени, пилотам, прошедшим Афганистан, предоставляли место выбора службы. Александр выбрал Белорусский военный округ и попал служить на аэродром Засимовичи под Пружанами. Закончил службу подполковник Артющенко в должности заместителя командира базы авиационной подготовки в Лиде.
Сейчас Александр Артющенко проживает в городе Бресте, как подсказали его друзья по афганскому братству, сегодня поехал встречаться со своими друзьями лётчиками.
Юрий МАКАРЧУК Фото автора и из архива Александра Артющенко
