Недавно прошла встреча в Брестском горисполкоме с представителями Мемориального музея Холокоста (США) председателя горисполкома Александра Рогачука, председателя горсовета депутатов Николая Красовского, начальника отдела идеологической работы, культуры и по делам молодёжи Геннадия Иванчина и руководителя Брестской городской еврейской общины «Бриск» и регионального центра «Холокост» Регины Симоненко.
Эскизный проект лапидария, разработанный ООО «РеставрацияИнвест»
Речь шла о передаче в дар музею Холокоста четырёх мацев старого еврейского кладбища в Бресте и о судьбе лапидария, дословно «вместилища камней», о котором говорил глава города. Глава города рассказал гостям про 2019 год, год тысячелетия Бреста, и пожелал, чтобы эта встреча способствовала «материализации» темы сохранения памяти о евреях, живших в Бресте на протяжении семи веков.
Александр Рогачук напомнил, что по инициативе Брестского регионального центра «Холокост» на месте бывшего еврейского кладбища к юбилею города планируют создать лапидарий, который может стать местом, где бы отдавали дань памяти евреям-брестчанам, которые многое сделали для развития города. Александр Степанович предложил американской стороне также принять участие в реализации этого проекта.
Когда началось разрушение?
Еврейское кладбище было построено в Бресте в XIX веке. Захоронения на нём велись до начала Второй мировой войны. В период фашистской оккупации немецкая администрация предлагала жителям Бреста взять в аренду земельные участки еврейского кладбища и убрать мацевы с лица земли, но желающих сделать это не нашлось.
Старожилу города Николаю Владимировичу Губенко сейчас уже за 80. Уже более пяти лет выставки его рисунков, в том числе отражающие послевоенный период бывшей колонии Варбурга, когда там размещался лагерь для немецких военнопленных, прошли в музеях, учреждениях, школах Бреста. Привожу часть его публикации про «Керкуты», старое еврейское кладбище, опубликованной в «Брестском курьере» шесть лет назад («БК» от 11.11.2010):
«Во время оккупации 1941–44 годов кладбища пострадали с той лишь разницей, что если сmentarz только уменьшил свои размеры, то для еврейского кладбища «Керкутов» это было начало его холокоста, начало его конца… Ко времени расширения Минского переулка уже давно началось разрушение еврейского кладбища, однако без участия местного населения... Мародёры вскрыли несколько могил в поисках золота и драгоценностей, это были могилы раввинов, богатых людей. Надгробия мраморные, гранитные были разбиты. Но основная масса почти однообразных мацев (надгробных памятников) сохранилась.
Затем за дело взялись немцы. На Керкутах они установили пост ПВО. В восточной части кладбища был установлен звукоулавливатель, в западной – вырыты землянки для команды обслуживания. Было уничтожено много могил, их мацевы были вывезены с кладбища. Оно стало недоступным для населения, так как военный объект охранялся. Большая часть мацев уцелела и сохранилась ко времени освобождения города.
… В освобождённом Бресте… все кладбища были действующими, кроме еврейского, где среди леса памятников оставались ямы после немецких землянок-укрытий, а на его западной стороне, улице Пивоварной, образовалась мусорная свалка.
Еврейское население было полностью уничтожено в годы оккупации. За подпольную деятельность было расстреляно много людей разных национальностей: за связь с партизанами, за членство в Армии Крайовой, связь с подпольем. Ко времени освобождения город опустел. Немало жителей Бреста ушло за Буг с отступавшими немцами. Причины были разные...
В 1944–45 годах в лагере (бывшая колония Варбурга – авт.) из-за антисанитарных условий была очень высокая смертность, ежедневно нагруженные трупами телеги вывозились вручную из лагеря и сваливались в ямы на тогда ещё окраине, а ныне улице Герцена города Бреста. Появился приказ министров МВД СССР и БССР о принятии мер по устранению причин заболеваний. Одна из них – грязь на лагерной территории. Для её устранения было принято решение замостить территорию лагеря.
Перед одним из домов лагеря немецких военнопленных в бывшей колонии Варбурга площадка вымощена еврейскими мацевами. Рисунок Владимира Губенко
Материал для этой цели был под рукой – мацевы. В конце 1945 или начале 1946-го мацевами была вымощена значительная часть территории лагеря. Снятие памятников с еврейского кладбища, их перевозка и отмостка были выполнены руками военнопленных быстро и скрыто. Днём памятники ещё стояли. Утром их не было. Памятники с еврейского кладбища исчезли навсегда. Предпоследний этап их холокоста…
Фактически лагерное начальство выполнило распоряжение гебитскомиссара Бреста бургомистру города об уничтожении еврейского кладбища и использовании памятников для отмостки тротуаров. Но, как ни странно, тогда не нашлось исполнителей этого приказа.
Большинство местного населения не знало, куда исчезли памятники с еврейского кладбища. Только после того, как территория лагеря стала доступна населению в связи с закрытием лагеря в 1951 году, поселившиеся в домах студенты пединститута увидели под своими ногами могильные плиты, которые служили лагерными тротуарами уже много лет.
А ещё позже наступил последний этап кладбищенского холокоста – строительство стадиона на костях, когда из-под ножа бульдозера, как из-под плуга картошка, вырывались людские черепа, кости брестчан. Вот почему властям пришлось принять решение засыпать кладбище землёй, взятой с уничтоженного для этой цели форта № 9. Стадион «Локомотив» – последняя страница в истории еврейского кладбища…»
О мерах, принятых Главным управлением по делам военнопленных и интернированных НКВД/МВД СССР по устранению причин заболеваний среди них, по словам Владимира Губенко, говорится в книге А.В.Шаркова «Архипелаг ГУПВИ на территории Беларуси, 1944–1951 гг.» (страницы 27–29). Книга рассказывает о лагерях военнопленных и интернированных на территории Беларуси, в частности, об их охране, режиме и трудовом использовании, организации и проведении судебных процессов над бывшими военнослужащими немецко-фашистской армии и карательных органов.
Когда родилась идея?
Идею создания лапидария в Бресте, куда евреи, выходцы из города над Бугом, могли бы прийти и поклониться своим предкам, оказывается, инициировал в 2004 году Аркадий Бляхер, будучи в то время председателем общественного объединения «Брестский областной научно-просветительский центр «Холокост». Он тогда обратился в Брестский горисполком с просьбой поддержать эту идею. Горисполкомом было поддержано предложение центра «Холокост» о сооружении мемориального знака (лапидария) на месте бывшего еврейского кладбища.
Работу над проектом продолжила руководитель Брестской городской еврейской общины «Бриск» и регионального центра «Холокост» Регина Симоненко. Было несколько вариантов внешнего вида этого музея из камня, сделанные Алексеем Федоруком, Алексеем Андреюком, Николаем Власюком-старшим. Все они достаточно интересные, но, к сожалению, в них не просматривались традиции иудаизма. Это стало понятно после консультаций со специалистами по традиционной еврейской архитектуре.
Регина Симоненко объяснила, что в 2010 году они реально приблизились к созданию и реализации эскизного проекта лапидария, но грянул дефолт. И работа снова остановилась. В июле 2015 года наконец появилась возможность профинансировать создание эскизного проекта. Был заключён договор с ООО «РеставрацияИнвест», которое занялось его разработкой.
Эскизный проект лапидария, разработанный ООО «РеставрацияИнвест»
Строительство мемориального знака планируется провести за счёт пожертвований потомков брестчан из разных стран, еврейских организаций, диаспор, а благоустройство прилегающей территории – за счёт городского бюджета.
Напомним, что, по словам председателя горисполкома Александра Рогачука, этот значимый проект запланировано реализовать к 1000-летию Бреста.
Кстати, четыре мацевы старого еврейского кладбища в Бресте уже отправлены в Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне. На одной из них, дореволюционной, надписи разделены на две части, поверх которых начертаны на иврите слова: «Здесь покоятся». С правой стороны надгробия написано: «Здесь Человек дорогой и почётный ушёл в конце пути Г-н Яков Хаим Сын Эли Исраэля Коэна доброй памяти Умер 16 Швата 1907». С левой стороны: «И здесь Его жена скромная дорогая прямая и кошерная Г-жа Рахель – Лея дочь Исраэля доброй памяти Умерла 21 Нисана 1912».
Одна из четырёх мацев, подаренных Мемориальному музею Холокоста в Вашингтоне
Брестские мацевы оказались востребованы за океаном, однако в большинстве своём пока не нашли применения на родине предков. Аккуратно сложенные и оцифрованные надгробия, по большей части расколотые, лежат в казематах Восточного форта Брестской крепости и ждут своего часа, чтобы хотя бы частично быть установленными в новом лапидарии.
Построить его, считаю, – это долг современных жителей города перед расстрелянными в 1942 году узниками Брестского гетто. Лапидарий будет служить и напоминанием о многих поколениях брестских евреев, когда Брест, по историческим источникам, с XIV по XVII век был главным центром иудеев Великого Княжества Литовского. Община Бреста играла руководящую роль в жизни еврейства ВКЛ, а в 1483 году евреи Бреста установили торговые связи с Венецией…
Ещё до Второй мировой войны, по переписи 1939 года, евреев в городе над Бугом насчитывалось 26 тысяч человек, и они составляли половину городского населения. Однако уже через семь десятков лет, по данным облстатуправления, в результате переписи 2009 года, евреев в городе оказалось всего 234 человека, или 0,01 процента от всего населения. Может, сказалась несовершенная методика учёта: можно было приписать себе любую национальность – и «счётчики» верили на слово о своей национальности.
Автор: ЮРИЙ ШАПРАН