Интересно, сколько сэкономила бы страна, если бы вдруг однажды бездарные и бесполезные руководители просто разом исчезли? Ну, как в сказке: был человек – а теперь только легкая потертость на дорогом кожаном кресле. Уверена, суммы были бы космические. И готова поспорить, что ни трудовой процесс, ни КПД по итогу без них ничуточки бы не пострадали, а даже напротив – еще как выиграли! Сознайтесь: рано или поздно каждому из нас пришлось столкнуться и, возможно, пострадать от так называемого руководителя того или иного ранга, который свою должность ассоциирует разве что с солидной зарплатой (или просто выше, чем у подчиненных), личным водителем, услужливой секретаршей… Список выгод и возможностей у особо ловких и находчивых бесконечен. Но никак не связывают они свое престижное кресло с необходимостью работать (а не изображать деятельность), мыслить, нести ответственность… Некоторые воспринимают солидный портфель как награду, отчего располагаются в уютных кабинетах, словно на лаврах. И вдруг – звонок журналиста! Ха!.. Вот тут-то и наступает момент истины.
Наиболее опытные чинуши отсылают нашего брата к пресс-секретарю. О, тут почти отдельный сюжет! Пресс-секретарь - это специальная штатная единица, которая, при честной игре, уполномочена удовлетворять информационные потребности СМИ, а при не очень честной – окончательно хоронить нас под плинтусом. В некоторых (не будем показывать пальцем) даже очень солидных организациях без отмашки пресс-секретаря общение с журналистами запрещено категорически и карается жесточайше. И как бы срочно и архиважно не формулировалась задача – все равно: «Без Аделаиды Козюкиной (следует понимать как собирательный образ – прим. Автора) никаких комментариев!» От этого ласкающего самолюбие обстоятельства ряд специалистов по работе со СМИ мнит себя выше солнца и периодически занимает глухую оборону – игнорирует звонки по всем телефонным аппаратам! Дескать, нет базара – нет проблемы: «мы не отказываем в сотрудничестве, мы просто не берем трубку. Мы заняты-с…» И вот, намаявшись тискать на номер какой-нибудь Аделаиды, ты вдруг ловишь ее за… игривым «лайканьем» «симпотных няшных котиков» в какой-нибудь соцсети: «Так гори же ты в аду, Аделаида, вместе со своими котиками! А также пустышками-комментариями, которые на пятом часу журналистской атаки ты таки склеиваешь из штампов-банальностей и без зазрения совести выдаешь в эфир! Напиши лучше, Аделаида, по собственному желанию, потому что ты, как и некоторые твои начальники, - совершенно пустое место… Не греши, отодвинь губы от священных бюджетных средств и запишись на курсы кройки-мойки-стрижки…» Простите, накипело…
Но талантливые пресс-секретари есть не у всех. Тогда самостоятельные и опытные, но с замашками извращенца-садиста, начальники дают телефоны таких же кровожадных коллег, а потом эта гоп-компания гоняет наивного «писаку» по кругу, отчего все организаторы шоу получают немыслимое наслаждение.
Есть еще проверенный способ «расстрелять» журналиста в упор – это на любой, даже самый пустяковый, вопрос бросить «А пришлите-ка нам письменный запрос!» И еще было бы понятно, если бы такую манеру сотрудничества с прессой демонстрировали сотрудники МВД или каких-то других силовых структур (но они-то как раз этого не делают), - уж им-то не дай Бог допустить разглашение военной тайны или утечку оперативной информации! А то ведь вопрос, адресованный руководителю обычного, гражданского ведомства, бывает, и выеденного яйца не стоит, и ответ ты на него, в принципе, приблизительно знаешь, просто комментарий должен исходить от компетентного лица… Но – увы. Тут невольно и начинаешь сомневаться в компетентности «компетентного лица»! Между тем, «компетентные лица» так вышколили «некомпетентных», что без благословения и специальных инструкций «свыше» представителю СМИ и воспитательница детского садика больше, чем «здрасьте», сказать не рискнет.
Но хватит о грустном! Хотя, справедливости ради, не без удовольствия отмечу, что в солидных кабинетах сегодня появляется все больше руководителей, которые заслуженно едят свой хлеб. Впрочем, и те, что едят зря, тоже иногда заставляют журналистов улыбнуться. Хоть и не сквозь слезы. И вот тому наглядный пример. На днях я имела счастье взять комментарий у одного из начальников отдела образования. Проблема, которую «СБ» на своих страницах недавно обозначила довольно эмоционально и остро, касалась, мягко говоря, своеобразного понимания некоторыми чиновниками своей роли в усилении борьбы с бюрократизмом («Чем пахнут цветы»). Моей задачей было выяснить у… назовем его Никодим Абламеевич, что он имел в виду, когда подписывал и рассылал в образовательные учреждения своего района документ, где строго-настрого указывалось, что, дескать, отныне ни на какие праздники педагоги не смеют принимать от учеников ничего. Даже цветы. О том документе редакции по телефону рассказали сами учителя. Их эмоции, я полагаю, комментировать не надо. Поэтому вопросы Никодиму Абламеевичу я задавала четко и прямо. Рассчитывала получить такие же ответы. Но звонок журналиста, видимо, застал моего собеседника врасплох. Целых 7,5 минут я пыталась выяснить у руководителя целого подразделения образовательной системы элементарные вещи! Да, собственно, вот он, наш диалог слово в слово. Судите, господа, сами…
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Никодим Абламеевич?
- Да.
- Это беспокоит Вас газета «Советская Беларусь»…
- Ну…
- Меня зовут Марина Зубович.
- Ну…
- «Ну»? Ну, ладно… У нас к Вам такой вопрос. В школы пришел некий документ, в связи с которым учителям на 8 Марта, а также на другие праздники, нельзя будет принять от своих учеников… ладно уж, коробку конфет - но даже букет цветов! И, говорят, пришел он прямо из Вашего отдела образования. Скажите, что за документ такой?
- …Точно из нашего района?
- Да.
- Хм… Я, так скажем, вам ничего не прокомментирую, потому что ничего не знаю… никаких таких документов… мне не это… Это что-то, так скажем, уже уровень… я не знаю… (вздыхает) Вот…
- Точно не было ничего такого в контексте борьбы с коррупцией?
- Ну я же вам говорю: я ничего не это, скажем, нет… не подписывали, не рассылали и так далее… Но ссылаться на то, что вы общались со мной, я вам это… то есть абсолютно… я, так скажем… Если бы это был какой-то… действительно вы бы видели этот документ, то тогда можно было бы о чем-то там говорить! А так это… знаете, как может…
- Но учителя говорят, что вот-вот сфотографируют его и пришлют нам. Тогда мне снова Вам перезвонить?
- Ну, это… так скажем, сфотографируют-перешлют… ну…
- Так все-таки был документ?
- Я вам еще раз говорю: ничего по 8-му Марта… ничего…
- Да речь не только про 8 Марта! А вообще. Речь о борьбе с коррупцией. И как результат этого распоряжения – то, что уже на 8 Марта (учитывая устное указание администрации школы по этому документу) учителям нельзя будет принять цветы. Или все-таки можно будет? Нас интересуют школы только Вашего района…
- (вздыхает) Хм.. я говорю… я, так скажем, по поводу никаких документов относительно этого ничего вам не могу прокомментировать. И прокомментировать то, что в школах нашего района это какой-то документ, однозначно могу вам сказать, что это… не знаю…
- Прекрасно! Это хорошо… Тогда поставим вопрос так: когда ученики принесут на 8 Марта цветы – а они наверняка это сделают – не будет неприятностей у учителей? Можно ли принести детям цветы своим педагогам?
- (длинная пауза) …Не, ну вы как-то задаете так вопрос… э-э-э…
- Прямо! Я задаю Вам вопрос прямо: можно ли в школах Вашего района ученикам на 8 Марта дарить учителям цветы?
- Хм. …Вот. В школе это… директор, руководитель, ответственный… который, так скажем, вот… поэтому здесь относительно… хм… э-э-э…
- Погодите, причем здесь школа и ее руководители? Я Вас спрашиваю обо всех школах Вашего района. Вы ведь начальник районного отдела образования, да? Вот я и задаю вопрос конкретно…
- Подождите! Но мы же начали, так скажем, про документы… это… И я вам, так скажем, свою позицию это… если есть такое, то покажите мне этот документ! Если он на самом деле вам нужен.
- Я не могу вам документ показать. И Вы мне официально ответили, что ничего подобного не подписывали. Поэтому давайте поищем ответ на второй вопрос: можно ли детям, то есть учащимся всех школ вашего района – и мы не говорим о других – на 8 Марта поздравить учителей цветами?
- …(молчание)…
- Так можно ли? Вы как руководитель разрешаете детям на 8 Марта принести в школу цветы?
- Я, так скажем… в учреждении образования есть директор, руководитель…
- Так Вы же руководитель этих директоров! Почему Вы не можете мне прямо ответить на вопрос? Еще раз: можно ли принести детям в школу цветы на 8 Марта?
- …Ну вот вы как мама, ну, у вас есть ребенок. Как вы к этому относитесь?
- Я – отлично отношусь! Конечно, даже нужно цветы нести! А вы как руководитель, что думаете?
- Что вы говорите?
- Вы как руководитель можете мне четко сказать: можно ли детям, которые обучаются в школах Вашего района – которые подведомственны Вам – принести учителям – то есть Вашим подчиненным – цветы на 8 Марта? Так вот их поздравить можно?
- …(молчание, вздохи)… Родитель… Родитель с детьми, так скажем, принимает это решение…
- Но вы разрешаете это сделать?
- …(молчание)…
- Хорошо… Поставим так вопрос: можно ли принять педагогам Вашего района на 8 Марта поздравления от родителей и учеников в виде букетов цветов?
- Ну… есть принципиальные педагоги, которые абсолютно никак не отреагируют. Есть те, которые не принимают цветы. Абсолютно…
- А есть ведь и те, которые хотят принять. Так они могут это сделать? Я лично не помню ни одного случая, чтобы педагог отказался от цветов. Так все-таки что Вв скажете как руководитель: можно принять букет или нет?
- Ну, так скажем… давайте мы без этих… э-э-э-э… Вам мнение чье, мое нужно?
- Ваше мнение, да.
- Зачем оно вам, лично мое мнение?
- Все просто. Приближается 8 Марта… Родители будут покупать букеты, чтобы дети смогли поздравить своих педагогов. Любимых, не очень любимых, просто уважаемых… Ведь это всегда было знаком уважения! И вот я как должностное лицо спрашиваю у другого должностного лица: можно ли…
- Так к руководителю учреждения образования можно подойти! И узнать, как это… так это… что это…
- Но я спрашиваю у начальника отдела образования района! Можно ли будет педагогам принять цветы? Они сейчас очень волнуются. Они звонят в «Советскую Белоруссию» и говорят, что запретили принимать цветы…
- Так это учитель вам сказал?
- Да, звонят и рассказывают педагоги…
- Так я вам говорю… Если это - так покажите мне этот документ! Я хочу посмотреть!
- Так они его не несут, потому что…
- Ах, вот если не несут, то значит, это уровень, так скажем, просто вот позвонили-уточнили. Если не несут… вот…
- Документ учителям не дали на руки. Но он лег в основу устного распоряжения.
- Если не дали на руки… и это значит уровень, так скажем… э-э-э-э… тогда… не знаю… чисто таких разговоров.
- Что ж, Никодим Абламеевич, давайте сначала. В школу пришел документ, в связи с чем директор школы устно распорядилась…
- С чего вы взяли, что пришел документ?!
- Учителя говорят…
- Вот покажите этот документ! Я бы его хотел видеть. А раз нет документа, то я не могу комментировать.
- Но мне и не нужен теперь комментарий по документу, раз вы говорите, что его не подписывали! Мне нужна ваша четкая позиция по вопросу…
- Послушайте! У меня сейчас передо мной сидят люди… которые… э-э-э-э…
- Никодим Абламеевич! Ведь простой вопрос! Можно ли педагогам принять цветы?
- Давайте это… я вам конкретно ответил… Вопрос по документам, да? По документам…
- Нет! Педагогам цветы принимать можно?
- Все… давайте у меня сейчас это… на другой линии вот телефон… давайте…
Автор: Марина ЗУБОВИЧ