В Брестской области около трех тысяч детей находятся в социально-опасном положении.
В середине ноября в Столине начнется громкий судебный процесс. До трех лет лишения свободы может получить пенсионерка, уронившая в августе этого года во хмелю своего внука от чего тот впоследствии умер. В прокуратуре области сообщили, что в семье мальчика уже не раз возникали проблемы с алкоголем. Это, к сожалению, уже не первый случай, когда дети становятся заложниками разгульной жизни своих родителей, вот только милиция и органы опеки узнают о критической ситуации слишком поздно. При этом изъять детей из такой семьи комиссии по делам несовершеннолетних не торопятся.
Семьи, где родители могут лишиться детей, в учетных документах помечаются аббревиатурой СОП – социально-опасное положение. Под пристальным вниманием государства находятся даже те нерадивые матери и отцы, которые получили шанс на исправление. В этом легко убедиться. Достаточно проехать по адресам из списка СОП с сотрудниками инспекции по делам несовершеннолетних и работниками органов опеки.
Многодетную мать, Марину Прокурат, мы застали дома. В ее однокомнатной квартире относительный уют: детская кроватка, диван, телевизор, игрушки. В колыбельке спит малышка, Даша. Ей не исполнилось и трех лет. С виду не скажешь, что семья считается неблагополучной. Заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Ленинского района Бреста Наталья Кондратьева интересуется, все ли у малышей в порядке, заглядывает в холодильник: есть ли еда. Марина заверяет: никаких проблем. Быт налаживается, денег хватает, дети не голодные. Надеется, что скоро из черных списков их вычеркнут. Впрочем, завоевать доверие с учетом бурного прошлого, не так просто. Наталья Кондратьева объясняет, почему семья попала в поле зрения органов опеки:
- Эта семья приехала к нам из другого района. Внимания не привлекали, пока однажды нам не сообщили соседи, что в их квартире плачут оставленные без присмотра дети. Оказалось, мама с подружкой, которая тоже оставила у нее своего ребенка, просто отправились гулять. Дети кричали, бродили в потемках. Квартира была в ужасном состоянии. В нее можно было войти через окно. Мы составили акт брошенного ребенка, детей забрали в инфекционное отделение больницы, чтобы потом решить: как быть дальше. Чуть позже мамочки явились с «прогулки». Нетрезвые, на такси…
Семья попала под надзор. Оказалось, отец в то время сидел в тюрьме. В квартире, где не было никакого ремонта, условия становились все хуже и хуже. Со временем сломалась даже газовая плита. Наталья Кондратьева говорит, здесь не боялись даже внеплановых проверок:
- Приезжаем на обследование, а у нее - пьяные кавалеры. Она ничего в этой квартире не делала. Мы опять забрали детей, но потом вернули, дав последнее жесткое предупреждение. В течение 5 месяцев она вроде бы исправляется. Муж вышел из заключения и пошел на работу. Надеюсь, общими усилиями образумим их.
Наталья Кондратьева (слева) проверяет многодетную семью, находящуюся в социально опасном положении. Фото Александра Митюкова.
Похожая ситуация и в семье Юлии Матлаховой и ее гражданского мужа Алексея. В этом году у них родился сын, семья обустраивает гнездышко, пытаясь забыть… прошлое. Дело в том, что Юлия уже лишена родительских прав. Первого ребенка она попросту бросила, оставив его у подруги. Загулявшую маму пришлось объявлять в розыск. Нашли аж в Минске.
А вот семья Светланы и Артема Савостюков находится у последней черты. Еще немного и их детей могут забрать на государственную защиту в социально-педагогический центр. Наталья Кондратьева говорит, что еще совсем недавно во время очередного обследования глава семейства весьма буйно реагировал на появление работников комиссии. Разумеется, под воздействием спиртного. Здесь пьют много, хотя и без скандалов. Вот только четверо детей, самому младшему из которых, Алексею, нет и годика, при пьяных родителях остаются без присмотра. И хотя в этот визит Светлана уверяла, что веселым посиделкам дает красный свет, сомнений она до конца не развеяла.
По дороге Наталья Кондратьева рассказывает о тех случаях, где лишение родительских прав было неизбежным:
- Например, семья С. Сначала мы пытались уговорить их, потом на три месяца забрали детей на госзащиту. Через три месяца вернули их назад. Прошло какое-то время, а родители снова пустились во все тяжкие. Двери не открывали, дети голодали. Чтобы войти в дом пришлось брать санкцию прокурора. В итоге дети лишились родителей уже навсегда.
К слову, нерадивые родители, зная, что проверка может прийти в любой момент, начинают прятаться, маскироваться, могут просто не открыть двери. В свою очередь милиции и работникам отделов образования, отвечающим за защиту детства, порой, приходится идти на разные хитрости. Просить о помощи соседей или даже сидеть в засаде, пока в квартиру, где проходит попойка, не зайдет очередной гость с новой дозой спиртного
При этом материальная поддержка у этих семей колоссальная. Та же Светлана получает как многодетная мать пособие 2 миллиона 800 тысяч. С учетом двух детей до трех лет эту сумму нужно умножать на два. Это зарплата школьного учителя. Плюс адресная помощь, гуманитарка, бесплатное питание, льготы по коммунальным платежам, бесплатные учебные пособия для школьников. Впрочем, говорит Наталья Кондратьева, даже за полагающимися преференциями от государства спешат не все родители из таких семей:
- Светлане мы предлагали написать заявление на выделение материальной помощи, которую выделяют социальные службы. Она отказывалась. Дошло до того, что в администрации нашего района мне сказали, мол, возьмите ручку, езжайте к ним домой и заставьте их написать эту бумагу. Что ж ради детей мы готовы на все.
Это же подтверждают и в милиции. Командир взвода полка патрульно-постовой службы милиции Роман Татаревич с которым мы так же наведывались по неблагополучным адресам, рассказывает, что многих приходится уговаривать обратиться к государству за помощью. И в этом, считает милиционер, отчасти, есть проблема, ведь именно так рождается социальное иждивенчество:
- Они знают, что их поддержат. И иногда этим спекулируют. Привыкли, что за ними чуть ли не по пятам ходят, уговаривают, трудоустраивают. Хорошо, когда это ценят, но ведь случаи бывают разные…
В органах опеки уверяют, что каждый на своем месте отвечает за жизнь ребенка в таких вот семьях. Их контролируют, порой, по нескольку раз на день, зажимая со всех сторон. Пытаются найти все возможности, чтобы дети остались в биологических семьях. Например, в семье П., рассказывает Наталья Кондратьева, периодически ребенка отправляют к бабушке:
- Мать как по расписанию уходит в запой. Об этом знают родственники и соседи. Как только она срывается, вызывают бабушку, и она на эти две недели ребенка забирает. У него там все хорошо. В это время подключается участковый из инспекции по делам несовершеннолетних, отправляет мать в наркологию на лечение…
И вот тут стоит задать вопрос: а стоит ли тратить неимоверные усилия и сохранять малыша в семье, где родители перешли все допустимые границы? Возможно, они и будут держать себя в руках, пока находятся под пристальным вниманием государственной опеки, но ведь практика показывает: как только контроль ослабевает, все повторяется сначала. Начальник управления охраны правопорядка и профилактики областного УВД Геннадий Войтович, считает, что к таким семьям следует применять более жесткие санкции. Как того требует Декрет №18:
- Нередко органы опеки проявляют сердобольность и не всегда изымают детей из таких семей. В последнее время комиссии по делам несовершеннолетних принимали очень мало таких решений. При этом в области 2800 детей находятся в социально-опасном положении. Конечно, малышей жалко, но эта жалость потом может обернутся трагедией. Как недавно в Столинском районе, или год назад в Бресте, где мать убила своего ребенка. Это не тенденция, но, тем не менее, мы видим, что где-то органы опеки идут по пути наименьшего сопротивления. Ведь если изымать детей по Декрету, необходимо планировать мероприятия, работать с этой семьей…
Впрочем, все это похоже на лечение хронического заболевания. Беда в том, что выявить его на ранней стадии крайне сложно. И это, считает Геннадий Войтович, корень проблемы:
- Равнодушие. Родственники, соседи, порой и школьные работники бьют тревогу, когда беда уже очевидна. До этого семейные скандалы на почве пьянства, а это норма почти в 100% неблагополучных семей, люди игнорируют. Но если бы мы вместе с отделами образования могли пресекать деградацию непутевых родителей в зародыше, когда они еще не спились до конца, пока с ними можно вести диалог – детей в социально-опасном положении было бы намного меньше. Ведь примерно половина отобранных детей впоследствии вернулась в семью, где мать с отцом взялись за ум. Но эту проблему можно решать только всем обществом в целом.
Автор: Александр МИТЮКОВ