Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

Интервью Колдуна газете Заря

11  Декабря 2009 г.  в 10:32 : Музыка, кино, музеи, выставки

Мечтая избавиться от гламурного имиджа, навязанного продюсерами, первый белорусский финалист «Евровидения» Дмитрий Колдун начал петь поп-рок.

«На моих концертах не будет «фанеры», только живые музыканты», - пообещал он недавно и – во всяком случае, в Бресте – обещание выполнил. Вся программа звучала вживую, да с таким драйвом, которого от мальчика с глянцевой обложки вряд ли кто ожидал.

И все же первый сольный альбом Колдуна - это скорее поп, чем рок. Бесхитростные тексты (понятное дело - про любовь), мелодичные гитары и клавишные, вокальные интонации «а-ля Дима Билан» (хоть их у Колдуна и стало гораздо меньше). Но временами новый материал и удивляет, вызывая ассоциации с группами вроде «30 Seconds to Mars».

Перед концертом в Брестском ДК профсоюзов Дмитрий Колдун рассказал корреспонденту «Зари», почему его альбом не получился бы с прежними продюсерами, как он попал в рок-оперу Алексея Рыбникова и почему «Фабрику звезд» называют школой выносливости.

- Дмитрий, как сами оцениваете свой первый сольный диск?

- Ну, это не мне судить, а слушателям, конечно. С другой стороны, мне приятно, что я записал такой альбом, какой хотел сам, и никто мне не диктовал какие-то условия. Запись делали на нашей студии в Москве (студию Дмитрий недавно создал вместе с Александром Асташонком из группы «Корни». - С.М.). Кто-то, может, и скажет, что мы с Сашей изобретали велосипед, когда сами настраивали усилители, микрофоны... Но для меня это была очень важная работа.

- Судя по тому, что альбом появился только сейчас, он был невозможен, когда вы работали с прежними продюсерами?

- С этими песнями – точно нет. У меня свой взгляд на Дмитрия Колдуна, которого я создаю, и на то, что ему петь. И он в корне отличается от образа, какой навязывали мне бывшие продюсеры. Каждому нормальному исполнителю хочется творческой свободы. Поэтому я сейчас работаю самостоятельно.

- Вы пытаетесь сломать стереотип о гламурном мальчике, которого из вас делали Киркоров и Дробыш?

- Ну, Дробыш не делал из меня гламурного мальчика... А вот Киркоров - да. Отходить кардинально от этого образа... ну кто его знает. Я свою внешность не изменю, как бы мне ни хотелось. А вот стать более гармоничным со своим внутренним миром - это то, к чему я стремлюсь. Глянец для меня - слишком ненастоящее состояние. Оно меня тяготило. Я все-таки обычный человек, гламур и все эти стразы для меня непривычны.

- Ну вы же осознавали, когда ехали на «Фабрику звезд», что без страз на эстраде нынче никак...

- (Улыбается) Когда никому не известный певец идет на «Фабрику», он об этом не думает. Это сейчас я понимаю, что излишне доверял чужим музыкальным вкусам.

- А после «Фабрики» пришлось еще и «отрабатывать» гастроли...

- Ну, это нормальная практика для таких шоу. Например, в белорусском «Звездном дилижансе» тоже контракты на гастроли заключают. Но у нас масштабы не те. В России проекты, подобные «Фабрике», имеют бешеный коммерческий успех, и график гастролей у артистов там очень плотный. После «Фабрики» мы колесили по стране около года и дали где-то 120 концертов. Это настоящая школа выносливости.

- Да, приходилось читать, как «фабриканты» жалуются на свою судьбу после финала проекта...

- Бывает. Но, с другой стороны, каждый сам делает выбор. На «Фабрику» же насильно не тянут. Когда человеку предлагают стать звездой, он соглашается. Подписывает контракт. Многие, кстати, этот контракт даже нормально не читают. Им главное - они станут знаменитыми. А потом, после «раскрутки», появляются какие-то амбиции - я же звезда, а вы мною пользуетесь! А почему это я что-то должен? То есть человек быстро забывает, как он стал известным. Все через такое проходили. Другое дело, что кто-то способен это выдержать с честью, а кто-то - нет. Но в любом случае, для меня «Фабрика» - бесценный опыт.

- Как и сотрудничество с Филиппом Киркоровым?

- Безусловно. Ведь благодаря Филиппу я попал в финал «Евровидения». И, кстати, Киркоров - единственный из моих бывших продюсеров, кто разрешил мне исполнять свою песню («Work your magic», к которой Киркоров написал музыку. - С.М.), ничего взамен не потребовав.

- Как вы попали в рок-оперу Алексея Рыбникова «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты»?

- Можно сказать, случайно. Еще до того, как у нас появилась своя студия, я начал записываться на студии, где репетировал театр Рыбникова. Тогда они искали актера на главную роль. И Рыбников, прослушав мои треки, сказал - о, вот такой Хоакин мне нужен! Так я стал еще и актером. Хотя сейчас в этой рок-опере я пою редко. Возможно, даже и совсем от нее откажусь - в силу разных причин. Организаторы «Хоакина» все чаще экономят деньги и ставят «минус». А ведь само слово «рок» подразумевает полное отсутствие всякой фонограммы.

- А в телевизионной «кухне» не собираетесь поучаствовать – по примеру старшего брата?

- Нет, по поводу телевидения идей пока никаких. Зато если бы предложили роль в кино, согласился бы с удовольствием. Сыграл бы какого-нибудь маньяка (смеется).

- Читал, что вы учитесь играть на ситаре? Как успехи?

- Да пока не очень. Для этого не так много свободного времени, и найти толкового преподавателя в Москве тоже оказалось сложно. Хотя в одной из новых песен - «Настройся на меня» - во вступлении я все-таки записал ситар.

- На каких инструментах еще играете?

- Немного на фортепиано, немного на гитаре. У меня ведь нет классического музыкального образования. Только один класс музыкальной школы, где я учиться не стал, поскольку очень боялся преподавательницу по классу фортепиано. Когда она приходила, я прятался под парту. Почему – не знаю. Но она видела, что я прячусь, и попросила мою маму забрать меня из школы. И я не жалею, потому что вскоре меня брат заставил учиться играть на гитаре (смеется).

- А в какой момент вы поняли, что химик из вас не получится, а получится музыкант?

- Химик-то из меня, возможно, и получился бы. Я ведь окончил химфак БГУ и окончил хорошо. Средний балл выше «восьмерки». Но я понимал: максимум, что я могу в области химии, - окончить аспирантуру и остаться преподавать. А мне хотелось совершать открытия, чем-то удивлять людей, стать известным. В химии бы мне это точно не светило. Зато в музыке такая возможность предоставилась. Амбиции - хорошая движущая сила. И, конечно, мечты. Я вот мечтал о студии, теперь студия у меня есть. Теперь мечтаю получить премию «Грэмми», как ни смешно это звучит. Через несколько лет посмотрим, что получится.
Сергей МАГДЫСЮК