«Вброс» искаженной информации в СМИ порой имеет эффект разорвавшейся гранаты. Не знаешь, куда попадет осколок и как он потом аукнется. Вот написала одна из частных «районок» про то, что в деревне Задубье под Ганцевичами пенсионеры оплачивают вывоз мусора не только за себя, но и за своих умерших супругов, а потом текст всплыл в интернете. И понеслось по сетевым просторам новое «дело о мертвых душах»: мол, из–за нерасторопности сельских чиновников и коммунальных служб в глубинке страдают старики.
Задубье, окруженное лесами, стоит в стороне от больших дорог. От железнодорожной станции — чуть более 10 километров по гравийке. Автобус из райцентра ходит три раза в неделю, так что без машины добраться сложно. Мой первый адрес — улица Полесская, где живет Мария Романовна Волосюк. Это ее слова на днях облетели байнет: «Вот мой старичок дает — на том свете мусорит он, а мне тут плати за него».
Муж Марии Романовны Николай Михайлович, который составлял договор с «Ганцевичским РЖКХ», умер в январе 2011 года. А в этом году пенсионерке пришло извещение от администрации предприятия «Ганцевичское РЖКХ», адресованное на имя покойного супруга, о том, что за ним числится задолженность. Правда, не 100 тысяч рублей, как было написано в газете, а 72.900. Долг пенсионерка оплатила, а неприятный осадок остался, о чем она с журналистами и поделилась.
Как получилось, что Мария Романовна должна была платить за двоих? К коммунальным службам вопросов нет. В типовом договоре четко прописано: в случае изменения состава семьи в течение семи дней потребитель обязан предоставить соответствующие сведения в ЖКХ, куда Мария Волосюк после смерти супруга не обращалась. Впрочем, в таких случаях, с учетом преклонного возраста, данные о количестве жильцов параллельно предоставляет сельсовет. Быть может, местные власти проявили бездушие? Однако председатель Мальковичского сельисполкома Нина Буйкевич говорит, что по просьбе коммунальников такие данные в РЖКХ их специалист предоставляет ежемесячно. И об этом в сельисполкоме делают отметку. В чем неувязка?
Ларчик, оказывается, открывался просто. Договоры и квитанции об оплате за различные услуги мне вынес... взрослый сын Марии Романовны. Он тоже прописан в этом доме. В этом–то и весь казус. Нина Буйкевич продолжает:
— Здесь все время были прописаны три человека. Но когда покойный супруг Марии Романовны подписывал договор с ЖКХ, он почему–то указал двоих жильцов (и эта цифра действительно стоит в документе. — Авт.). Так что больше полугода с момента заключения договора они платили только за двоих, хотя жили втроем. После смерти Николая Михайловича мы подали данные в ЖКХ об изменении в составе семьи на основании количества прописанных там людей. Но здесь ведь по–прежнему проживают два человека! Вот на них–то счет и приходил.
То есть, помимо себя, платить Мария Романовна должна была не за покойного мужа, на котором по–прежнему числится договор (она в наследство так и не вступила), а за сына! Вот только в квитанциях за прошлые годы, аккуратно сложенных в стопочку, я не нашел ни одного оплаченного счета за вывоз мусора, хотя свет и телефон пенсионерка оплачивала исправно. Пришлось спросить прямо:
— Мария Романовна, вы платили за вывоз мусора или нет?
— А я мусор не сдавала, чего платить?
Вот и все. Оплата не производилась — пришло извещение об обычной задолженности, де–юре покойного Николая Михайловича, де–факто — Марии Романовны. И даже если бы пенсионерка переоформила документы на себя, от ежемесячной уплаты ее никто бы не освобождал. А переоформлением договоров должен заниматься лично либо владелец имущества, либо тот, кто потом вступает в законные права на него. Тем более что у Марии Волосюк есть взрослый сын, который живет с ней в одном доме и вполне мог бы помочь в этом вопросе.
Кстати, именно так получилось и во втором случае. Любовь Григорьевна Стрижич тоже платила несколько лет за покойного супруга. После его смерти в июле 2009 года она в ЖКХ не обратилась. А сельсовет тогда еще данные об изменениях в составе семьи не дублировал — коммунальные службы стали просить местные власти подавать такие сведения лишь с января 2010 года. Когда Любови Стрижич подсказали, что нужно обратиться в коммунальные службы, она попросила своего сына сделать это. В итоге был произведен перерасчет и теперь пенсионерка должна платить только за себя.
Возникает вопрос: а как заниматься переоформлением договоров одиноким немощным пенсионерам? Ведь из Задубья в райцентр путь неблизкий. Нина Буйкевич объясняет:
— Все эти вопросы решаемы. Можно обратиться к нам в сельсовет. В райцентре есть социальная служба, и работники отделения социальной помощи на дому тоже еще никого не оставили с такой проблемой один на один. Есть и другие варианты. Свидетельство о смерти можно отослать в ЖКХ по почте. Просто человек в первую очередь все–таки сам должен считать свои деньги, а с трудностями государство всегда поможет.
Сейчас Мария Волосюк взялась за переоформление дома покойного супруга на себя. В сельсовете ей объяснили, что если жилье не будет числиться за ней, то в случае бедствия она не получит страховку. Так что скоро все квитанции будут приходить на ее имя и больше никаких казусов не случится, а историю с «мертвыми душами» здесь забудут, как несмешной анекдот.
Советская Беларусь Автор публикации: Александр МИТЮКОВ
