Есть в биологии такой термин, как «интродукция». Это когда в фауну или флору вводят новые, ранее не обитавшие в данном районе виды. С точки зрения природы, это является нарушением сложившегося в ней равновесия, что нередко приводит к самым неожиданным последствиям. Но так уж устроен человек, что ему непременно хочется убедиться в неординарности своих помыслов, пусть даже авантюрных по своей сути.
Не избежала подобной участи и Беловежская пуща со своими веками складывавшимися сообществами животных и растений, принесшими ей мировую известность. Одна из первых попыток привнесения новых видов в ее природу относится еще к 1860 году, когда в пуще готовились к проведению пышной охоты для Александра II. Для обогащения ассортимента охотничьих животных в Беловежскую пущу тогда завезли лань – небольшого оленя с красивыми лопатообразными рогами. Раньше ланей в пуще не было, по крайней мере, ни рогов, ни костей этих животных среди ископаемых останков никогда не находили. Животные неплохо прижились в новой для них обстановке, и к концу XIX века их количество превысило 700 особей. Но, по-видимому, близкородственное скрещивание и отличные от прежних мест ее обитания условия среды привели к тому, что они стали отличаться от животных, завезенных вначале. Вместо обычного красновато-коричневатого окраса шкуры лани стали белыми и даже почти черными, мало изменяющими окраску даже относительно поры года. Такое явление у специалистов признается признаком вырождения и требует планомерного селекционного изъятия нестандартных особей. Но поскольку речь тогда шла не столько об изъятии, сколько о наращивании численности животных, то никакой селекции не проводилось.
В ХХ столетии лани в пуще были полностью истреблены и вновь завезены в белорусскую ее часть лишь в марте 2008 года. Сейчас они обитают на специально отгороженном для них участке леса в Пашуковском лесничестве. Что с ними будет в будущем – покажет время.
Были в истории пущи и эксперименты по так называемой реинтродукции – восстановлению популяции определенного животного, обитавшего в ней ранее, но исчезнувшего по ряду обстоятельств. Некоторые из них оказались удачными, другие – нет.
Наиболее удачным оказалось возвращение в пущу беловежского зубра. Уничтоженный человеком к 1919 году, он, благодаря стараниям ученых ряда стран, был возвращен на свою историческую родину и по сей день поражает своей мощью и огромными размерами.
Следует отметить и успешное возвращение в пущу европейского благородного оленя, исчезнувшего в ней еще во второй половине XVIII века. В 1864 году в обмен на зубров из Германии были завезены их первые 18 особей. В дальнейшем оленей завозили еще несколько раз (из Силезии; из Спалы, где преобладала помесь местного оленя; из Равенсбурга на границе с Венгрией). Кроме того, из Богемии были доставлены 16 самок и 2 рогаля – помесь европейского благородного оленя с американским оленем-вапити. Поскольку животных доставляли из разных мест, то еще и в настоящее время внимательный наблюдатель заметит некоторые различия в строении их тела, а также в окраске шерсти.
А в 1899 году была предпринята попытка «освежения крови» беловежских оленей путем скрещивания их с оленями из Центральной Азии. С этой целью из Гамбургского зоопарка были доставлены четыре крупных оленя, очень схожих со знаменитым сибирским маралом. Но все они прожили в пуще менее года и пали по неизвестным причинам.
В конце XIX столетия попытались завезти в пущу и северного оленя. Основанием для этого послужило упоминание о том, что некогда данный олень, наряду с европейским туром, водился и в пуще. С этой целью из императорских охотничьих угодий в Гатчине под Петербургом привезли 8 животных, разместив их в специально построенном для них вольере. Но животные отказались есть предложенный корм и лишь пили воду. Тогда 12-летний сын одного из лесничих решил угостить оленей хлебом, на который они с жадностью набросились, как на самое любимое лакомство. Но этот корм стал для них роковым: он привел к гибели всех животных спустя всего шесть часов.
Вполне успешным можно признать возвращение в пущу бобра, последние поселения которого исчезли здесь еще в начале прошлого века. В национальный парк бобры завезены в 1956 году с реки Щары. Они прекрасно обосновались на новом месте, хорошо размножаются. Следы их деятельности можно увидеть практически возле всех водоемов Беловежской пущи.
Не удалась попытка возвратить в пущу ранее обитавшего здесь бурого медведя, о чем подробно рассказывалось в предыдущем материале (см. № 48 «Зари» от 30.04.2009 г.). Но это, может быть, и к лучшему, ибо неизвестно, сколько людей еще могли стать его жертвами.
В 60-е годы прошлого века, когда пуща стала заповедно-охотничьим хозяйством, для расширения видового разнообразия промысловых животных в ее биоценозы пытались внедрить виды, не свойственные аборигенной фауне. Так, из Чехословакии было завезено 500 фазанов. Для их содержания в Хвойникском лесничестве был построен специальный фазанарий, в котором со временем планировалось содержать лишь маточное поголовье этих экзотических птиц. В фазанарии птицы чувствовали себя нормально, но выпущенные на волю – погибли в течение одного сезона, став жертвами многочисленных хищников. Эксперимент пришлось прекратить, и больше к нему не возвращались.
В эти же годы из бывшей ГДР в пущу были завезены 40 муфлонов. Животные прекрасно чувствовали себя в вольерах, но в природных условиях их постигла та же участь, что и фазанов. Но если фазанов, по предположению охотоведов, съели лисы, то в гибели муфлонов повинны, скорее всего, волки и рыси. Особый урон нанесла агрессивная волчья стая, возглавляемая не волчицей, а сбежавшей с ближайшей погранзаставы овчаркой.
В 1963 году в пущу были завезены 4 лебедя-шипуна, которые прижились на пущанских водоемах, ежегодно давая потомство. Уже через 3 года их численность достигла 16 особей. В дальнейшем рост популяции несколько приостановился, и в настоящее время на пущанских водоемах обитают 5 - 7 пар лебедей. Очень приятно наблюдать за этими грациозными птицами, особенно, когда они плавают с выводками, ревностно оберегая свое потомство. Лебеди в местах своего обитания становятся «хозяевами» водоемов, держа «в страхе» местную популяцию уток, которые стараются не селиться в тех местах, где обитают лебеди.
Но, кроме направленной интродукции, в пуще происходит и стихийное появление новых видов, завезенных в иные места, а затем достаточно широко распространившихся в природе. Так, в 1936 году в Гомельскую область, чтобы расширить ассортимент пушных животных, были завезены 50 особей енотовидной собаки, родиной которой является Дальний Восток. До 1953 года енотовидная собака, именуемая зачастую енотом, завозилась в Беларусь еще 8 раз. Эти животные прекрасно акклиматизировались в новых условиях и достаточно широко расселились в лесах Европы. В пуще енотовидную собаку впервые обнаружили в 1948 году. Впоследствии она стала здесь довольно обычным обитателем, нанося серьезный вред поголовью птиц, гнездящихся на земле. Она поедает как кладки их яиц, так и птенцов. Это стало одной из причин резкого снижения численности такой ценной птицы, как глухарь.
Самопроизвольно появилась в пуще и жительница Северной Америки – ондатра. Завезенная в Западную Европу в 1905 году, она быстро расселилась по всему континенту, занимая для обитания все новые и новые природные ниши. В пуще этот зверек впервые появился в 1950 году, придя сюда, скорее всего, из Польши. Но обитание его на территории заповедника было непродолжительным. Животные погибли от какой-то инфекционной болезни, и больше ондатра в пуще не объявлялась.
В последние годы об интродукции и реинтродукции животных в пущу говорят сравнительно редко. Предлагалось, правда, что неплохо бы вернуть в пущу лесного кота, некогда являвшегося обычным представителем фауны этого реликтового леса. Но большинство ученых сошлось на том, что заниматься этим специально не стоит, поскольку этот вид легко скрещивается с домашними мурками. В настоящее время практически в каждом лесничестве Беловежской пущи можно увидеть пятнисто-полосатых котов серой окраски с черными подушечками на лапках. Точно так выглядели и дикие лесные коты, передавшие свой окрас нынешним домашним мурлыкам, обитающим на лесных кордонах. При этом схожесть с дикими предками бывает порой столь очевидной, что отличить их не в силах даже специалисты. Иногда их называют «лесничками», вкладывая в это слово не только понятие об их исторической принадлежности к лесу, но и человеческую любовь к ласковым и симпатичным животным.
Почти как курьез можно рассматривать полученное сравнительно недавно в национальном парке «Беловежская пуща» письмо, в котором сообщалось, что текст данного письма послан во все компетентные (по мнению его автора) организации Беларуси и России. В письме предлагалось переселить амурских тигров с Дальнего Востока России в Беловежскую пущу. В качестве аргумента приводится высокая плотность копытных животных в пуще, что должно избавить тигров от поисков добычи на огромной территории. Если же тигры начнут активно размножаться, то можно будет вернуть часть из них на родину, что увеличит шансы на выживание этого хищника.
Неизвестно, знаком ли автор письма с отрицательными результатами экспериментов по возвращению медведей в пущу, но то, что он предлагает заведомо опасную для жизни человека идею, – несомненно. Ведь тигр еще более серьезный хищник, нежели медведь. Он не обходится ягодами и преимущественно растительной пищей в летнее время, зимой не впадает в спячку, а ежедневно подыскивает для себя очередную жертву. При этом для него одинаково привлекательными являются как олень и зубр, так и домашний скот, включая и самого его владельца. Конечно, этот проект не получил поддержки, и тигров в ближайшем будущем в пуще не будет.
Дирекцией пущи ставился вопрос о разведении здесь тарпановидной лошади. Ее дикие предки - тарпаны - были когда-то в пуще столь многочисленны, что их даже отлавливали для конного войска, участвовавшего в Грюнвальдской битве. Самих же тарпанов постигла та же участь, что и лесных котов – они легко скрещивались с домашней лошадью, вследствие чего к настоящему времени сохранились только их помеси.
Есть в биологии такой термин, как «интродукция». Это когда в фауну или флору вводят новые, ранее не обитавшие в данном районе виды. С точки зрения природы, это является нарушением сложившегося в ней равновесия, что нередко приводит к самым неожиданным последствиям. Но так уж устроен человек, что ему непременно хочется убедиться в неординарности своих помыслов, пусть даже авантюрных по своей сути.